Замок благороднейшего смейства Нойманнов <============================

Бальтазар вошел неслышно. Почти. Его бесконечные невинные замечания о том, что бы он сделал с архитекторами, придумавшими этот бред, могли бы поднять тех бедных людей из гроба.
Сунув приглашение в карман, Василиск, безмятежно оглядел коллегу, застывшую перед  зеркалом, с головы до ног, оценив и пилотку, и макияж, и даже высокие каблуки девушки. Более того, взгляд Дракона зацепился и за накрытый на двоих стол.
- Хельга, - Василиск негромко кашлянул. - Как никогда прекрасны.

Нойманн, как и следовало ожидать, коснулся губами хрупкого запястья. Приличия были соблюдены, так что Бальтазар ответил Хельге похожей улыбкой, показав при этом свои замечательные клыки. Мгновенно нарисовав на лице отстраненно-влюбленное выражение, Василиск восхищенно хмыкнул.
- Перед кем, фройляйн фон Фогельвайде? Нет такой публики, которую бы волновала форма нашей встречи. Скорее, эту группу лиц будет интересовать ее цель и итог, так что я нисколько не смущен.

В мгновение ока Бальтазар оказался возле стула собеседницы, который учтиво отодвинул чуть в сторону.
- Не люблю касаться темы погоды. Она несколько набила оскомину, но вот второй вопрос, который вы затронули, кажется мне достойным внимания. Рим... Смело, конечно, но глупо, как и любая бравада. Кому нужен неспособный править понтифик? В чем-то я могу понять логику, правда. Но, думаю, фюрер вряд ли оценит самодеятельность. Мы же все-таки не в солдатики играем, не так ли?

- Мне кажется, Кемпферу не так уж и важна жизнь Кукловода.  - Бальтазар сел напротив и, откинув со лба каштановую прядь, внимательно посмотрел на Ведьму. Интересно, они знакомы уже довольно много времени, но напряженность в беседе никуда не пропала. Или непринужденность и беззаботность невозможны из-за предмета самого разговора? - Разрешите, я... - он не стал оканчивать фразу и, немного пододвинув бокал Хельги, наполнил его вином. Затем продолжил:
- Рано, естественно. Я думаю, Орден еще не набрал достаточно сил, чтобы так громогласно заявлять о себе.

- Что же, Хельга, вижу за образец мы берем ватиканскую систему. Слабый лидер-марионетка, за которым высятся тени кукловодов? Попахивает декадентством, но, впрочем, кто ожидает от нас иного? Нет, - Василиск погладил ножку бокала, - я уверен, мы имеем дело не с тем типом, портрет которого дали вы. Он озлоблен и может принести нам немало сюрпризов. Таких прозвищ зря не получают. Прежде всего, нам необходимо держать ухо востро, потому что вероятность медвежьей услуги со стороны его Величества приблизительно равна семидесяти пяти процентам. Не забывайте, что покойного Вильгельма мы контролировали, так что нечего и ожидать, что его сынок обратится за помощью к нам. Если следовать логике этого инфантильного молодого человека, то мы - враги, которых надо ненавидеть и опасаться. Ваша идея не лишена смелости, потому что я плохо себе представляю, как можно втереться в доверие к человеку, предвзято к нам относящемуся. Если только мы не говорим о шантаже, - послышалось негромкое звяканье, и Бальтазар сделал глоток вина, - Или вы имели в виду нечто другое?

- А с чего вы взяли, милая Хельга, что правитель примет эту помощь? - Бальтазар потер виски. Мигрень напомнила о своем существовании не самым приятным способом. - Всегда подозрительно, если практически из ниоткуда появляются верные слуги, готовые предоставить свою поддержку. Будь Людвиг менее... хм, изнежен, я бы предложил воспользоваться старым добрым методом. Шерше ля фам. Проще всего обезвредить мужчину, если ты - женщина. Я промолчу о красавицах мира сего, - Василиск позволил себе улыбнуться, - Но лучше будет действовать не группой, а, скажем, вдвоем. Больше нас - больше подозрений. Необходима случайность. Можно подстроить небольшую катастрофу. И героически спасти его Величество. Не скажу, что он будет по гроб жизни благодарен, но некоторое время уделит, уж это точно.

- За двумя зайцами нам, конечно, гнаться не стоит, но я тоже не могу выбрать. Первый вариант мне весьма и весьма импонирует, потому что не подразумевает кровопролития. Пусть даже и подстроенного. Королю нужны зрелища? Он их получит в полном размере.
Нойманн ковырнул ложечкой мороженое и продолжил раззмышлять вслух:
- Мельхиор? Великолепно, - по самому тихому представителю семейства Нойманнов Бальтазар уже успел соскучиться, - В колоде не хватает только Каспара. Жаль, его способности бы сейчас пригодились. - и все-таки легкого пренебрежения выкинуть не удалось. - Давайте выпьем за успех дела, Хельга.

- Третью? - любимый братец редко когда баловал публику неожиданными идеями. Это, конечно, не было вызвано недостатком ума, просто Мельхиор, как и все гении, отличался той особой стеснительностью, которая и заставляет слушать, а не говорить.
Василиск был доволен. Графиня оправдала его ожидания, и сотрудничество с ней было только на руку им троим. Нет, все же их идеи хотя бы в какой-то мере продуманы, в то время как безрассудство всегда каменно-спокойного Кемпфера не заслуживало ничего, кроме удивления, пожалуй.
- Он прибудет сюда? Как скоро, вы не знаете?

Отредактировано Balthasar von Neumann (2008-11-22 20:05:25)

=============> Вокзал Вены

Мельхиор тихо подошел к двери и прислушался. Похоже, Хельга была не одна. "Ха. Как это типично!" - подумал он. - "Вряд ли они ждут меня прямо сейчас... Все-таки я должен был находиться в Венеции на пару дней дольше. Устрою им небольшой сюрприз". Мельхиор любил шутить. Проблема заключалась в том, что редко кто находил его шутки смешными, что метушелах неизменно приписывал отсутствию нормального чувства юмора у терран.

Мельхиор обернулся и равнодушно посмотрел на терранку.
- Могу я предположить, что нынешний кавалер - лицом немного похожий на меня тип, с вьющимися каштановыми волосами, роста чуть повыше среднего, в дырявых белых перчатках, во фраке, либо в форме? - спросил он, задумчиво поглаживая подбородок. Пигмалион привык к тому, что медленно соображающие люди редко поспевали за его мыслями, и пояснил:
- Проще говоря, а не брат ли это мой, Бальтазар?

Мельхиор снова окинул горничную взглядом, на этот раз - жалостливо-презрительным.
- Да-да, конечно, иди-иди! - рассеянно откликнулся он. "Интересно, о чем думает это ничтожное создание? Похоже, она меня не на шутку боится. Правильно, конечно, боится, но почему именно, интересно было бы знать? А, припоминаю, как-то раз я сказал ей какую-то милую глупость... что же это было такое, а?" - подумал Пигмалион.

- Каждому свое, Хельга. Мельхиор возится со своими игрушками, так позволим же ему эту невинную забаву. - Бальтазар покачал головой. Задумчиво облизнув ложку (он же не на свидании в конце концов, так есть ли смысл оставаться туманным и загадочным мистером Икс?), Нойманн серьезно задумался. Действительно, а с какой это радости он получает меньше информации, чем Ледяная Ведьма? Ведь он Мельхиору "несколько сродни", значит и прав знать раньше о намерениях брата имеет больше. Что ж, раз Нойманн-средний ничего не сказал ему о целях своей поездки, значит на то были причины. Нет смысла из-за такой ерунды обижаться и вести себя, как кисейная барышня.
"Легок на помине..."
Василиск отложил ложку в сторону и сменил выражение лица с одухотворенно-задумчивого на скучающее - такое, какое обычно носил в качестве основной маски сам Мельхиор.

Мельхиор иронично поклонился своему старшему брату, учтиво кивнул Хельге и ответил:
- Вена все такая же, какой я ее оставил. На восстановление вокзала не было потрачено ни пфеннинга - как обычно, впрочем... Что же до отголосков деятельности наших коллег, то сравнительно недавний бенефис герра Кемпфера на венецианской дамбе понят очень живо до сих пор.

"Где же фанфары, где торжественный марш? Их нет, Боги, какая несправедливость! Вид у тебя, мой милый, такой, будто тебе совсем недавно по чистой случайности удалось спасти мир, и это безмерно удовлетворило твое самолюбие."
- Здравствуй, братец, - Бальтазар улыбнулся. Доля искренности в улыбке приблизительно равнялась семидесяти пяти процентам. Василиск ценил родственников. - Присаживайся, мы с фройляйн Фогельвайде уже успели обсудить наше положение и пришли к выводу, что нам нужно укреплять свои позиции. Что ты скажешь о новом корольке Людвиге? - вообще-то, Василиск был мастером по части сложных и туманных вступлений, но в этот раз решил перейти сразу к делу.